ВОЙНА В ВОЗДУХЕ

Прибывшее в 148 ИАП молодое пополнение. Весна 1942 г. ЦАМОРФ

«…считать операцию внутренним делом направления…»

Владимир РАТКИН Москва

В многочисленных исторических трудах именно с этой операции ведут отсчет событий, приведших к гигантской битве на Волге. Неудачный ход боевых действий под Харьковом подается так, что у читателя возникает мысль: дескать, если бы Тимошенко не провалил Харьковскую операцию – не было бы и отступления советских войск до Сталинграда. Вряд ли такую точку зрения можно считать верной. Провал Харьковской операции стал результатом неадекватной оценки событий, происходивших на всем советско-германском фронте – как до нее, так и в ходе ее проведения, причем ошибки в планировании и осуществлении операции были допущены не только в штабе Юго-Западного направления, но и в Москве. С другой стороны, не только эти обстоятельства стали причиной неблагоприятного развития событий на ЮЗФ весной 1942 года. Советская «военная машина» после понесенных в 1941 году потерь была еще слаба и не могла сконцентрировать за короткое время достаточно сил и материальных ресурсов для отражения контрнаступления войск Германии и ее союзников на южном фланге советско-германского фронта.

Но не стоит забывать того, что основной удар противника, по мнению Сталина, следовало ждать на центральном направлении, и юг> таким образом, оставался без должного внимания и сил.

Несмотря на это, вермахт, обладая под Харьковом, как и в 1941 году, фактором «внезапности», все же не достиг в мае 1942 года на Юго-Западном фронте тех целей, что намечались гитлеровским руководством. Войска ЮЗФ, начав наступление на несколько дней раньше немцев, своими действиями внесли сумятицу в уже сверстанные планы штабов вермахта; за две недели боев нанеся весьма ощутимые потери противнику (свыше 20 тысяч убитых и раненых), они на месяц (!) отодвинули германское наступление на Сталинград. Этот месяц решил многое -и в плане пополнения Красной армии свежими частями, и в плане получения боевого опыта, поскольку противник, с которым предстояло вступить в схватку летом 1942 года, был уже не тот, что в 1941 году – он извлек уроки из поражения под Москвой и произвел необходимые изменения как в оснащении своих войск боевой техникой, так и в тактике их действий.

Данный материал представляет собой журнальный вариант главы из книги о воздушной битве в небе Сталинграда, над которой в настоящее время идет работа.

Весной 1942 г., после разгрома немцев под Москвой, в СССР ожидали грандиозных событий на фронте. Генштаб, руководствуясь практическими соображениями, не собирался форсировать события, а рассчитывал накопить силы для предстоявшей летней кампании, ограничившись на первое время усилением обороны и проведением частных наступательных операций для создания выгодных условий перед летним наступлением. Сталин на совещании, состоявшемся весной 1942 г., поддержал мнение Генштаба, сделав лишь одно «маленькое» дополнение: он предложил провести наступательные операции по широкому фронту – в Крыму, под Харьковом, Курском, Смоленском, Ленинградом и Демянском: чтобы прощупать оборону гитлеровцев, найти наиболее слабые ее участки, осуществить прорыв и повести решительное наступление на запад. «Не дать им опомниться!» — вот была основная идея плана, высказанного Верховным Главнокомандующим еще 10 января 1942 г. Этот план действий вел к распылению еще немногочисленных сил Красной Армии и, кроме того, не давал возможности маневрировать резервами даже в случае развития успеха на том или ином участке фронта. Начальник Генштаба Б.М. Шапошников и командующий Западным фронтом Г.К. Жуков предлагали иные варианты наступательных действий, при которых резервы не расходовались бы бесцельно, но их точку зрения Сталин проигнорировал.

Противник, напротив, уже не разбрасывал свои усилия по всему фронту, планируя вести крупное наступление только на южном направлении и в Крыму. Война с СССР вышла за рамки «блицкрига» и требовала больших материальных ресурсов. Еще в сентябре 1941 г. Гитлер, убедившись в провале плана «Молниеносной войны», дал указание планировать операции на 1942 год, уделив при этом внимание южному флангу Восточного фронта. Следовало поставить порты Крыма, уголь Донбасса, нефть Кавказа на службу Германии, открыть дорогу немецким войскам на Ближний Восток. Освободившиеся силы следовало направить на Северо-Западный фронт для захвата Ленинграда. А дальше можно было думать и о наступлении на Москву. Не ликвидировав военные предприятия, базы снабжения на юге СССР, нерационально было предпринимать удар на московском направлении – он привел бы только к большим потерям. 5 апреля 1942 г. директивой Гитлера № 41 было определено: операции вермахта в летней кампании 1942 г. начнутся с действий в Крыму, с последующим наступлением войск Германии и ее союзников на Воронежском и Харьковском направлениях. После достижения целей вышеупомянутых операций все силы должны будут соединиться в районе Дона для наступления на Сталинград.

После напряженных боев 1941 г. обе стороны на южном участке советско-германского фронта пребывали в ослабленном состоянии. Некоторые авиачасти люфтваффе были отведены в Германию на доукомплектование новой техникой. К январю 1942 г. на южном направлении советская разведка оценивала численность авиации противника следующим образом: германские ВВС в составе 4-го Воздушного флота (IV и V авиакорпуса) имели 342 самолета, из них исправных – 295. Части IV авиакорпуса действовали против войск Южного фронта, кроме того на этом же участке находились авиачасти итальянских (до 50 самолетов) и румынских (163 самолета) ВВС. Таким образом, авигруппировка противника на южном направлении составляла порядка 508 исправных самолетов. Эти силы могли быть дополнены авиачастями из Венгрии и Словакии 1* (всего до 204 самолетов). В то же время ВВС ЮЗФ вместе с силами ПВО насчитывали 291 самолет, из них 186 исправных (в том числе: 129 истребителей, 19 дневных и 21 ночной бомбардировщик, 6 штурмовиков, 22 разведчика), ВВС ЮФ имели порядка 100 самолетов 2* .

В январе 1942 г. воздушное командование Юго-Западного фронта провело проверку боеготовности своих авиачастей и сделало ряд замечаний. Претензии касались в основном уровня боеготовности истребительной авиации (что не удивительно – бомбардировщиков и штурмовиков ВВС ЮЗФ практически не имели). Были отмечены: необученность молодого пополнения ведению воздушного боя, слабая огневая подготовка (стрельбу вели по трассе и, как следствие, длинными очередями, бесцельно расходуя боекомплект) и т.д. К апрелю положение с этим несколько исправилось. Однако при сравнении возможностей ВВС противоборствующих сторон зимой-весной 1942 г. следует учитывать, что авиация противника в организационном плане имела преимущества: она подчинялась своему воздушному командованию, в то время как ВВС КА, по существовавшей тогда системе, – командованию общевойсковых армий (за исключением сил РГК, ВМФ и ПВО). В «плановой» обстановке авиачасти действовали на участках тех армий, к которым были приписаны, в кризисные моменты сражения мобилизовывались на участок прорыва. Существовало, правда, одно «но». Особенностью армейской авиации «образца 1942 года» был весьма узкий диапазон ее боевых задач. Сама же она из основной ударной силы Красной армии фактически стала вспомогательным родом войск, обеспечивавшим действия наземных частей в наступлении и при обороне. Значительные потери, понесенные летом 1941 г. бомбардировочными и штурмовыми частями, с одной стороны, и непоступление новой матчасти взамен (самолетов Пе-2 и Ил-2), с другой стороны, обусловили преобладание к началу 1942 г. в составе армейской авиации истребительных частей.